Рубрика: Мнение

День прокуратуры: актуальное интервью с прокурором Алтайского края в отставке Юрием Параскуном

Информационно-аналитический портал Альфановости.рф, прежний главный редактор которого Валерий Зиястинов сам более 12 лет посвятил службе в органах российской прокуратуры, несколько лет назад предложил читателям интервью с экс-прокурором Алтайского края Юрием Федоровичем Параскуном.

Этому интервью уже 8 лет. Но актуальность обозначенных в нём проблем практически не устарела. Скорее даже наоборот.

Поздравляем с профессиональным праздником коллег-прокуроров! Надеемся, что деловая репутация и верность своему долгу всегда будут выше сиюминутных проблем и выгод! Прокуратура переживала немало сложных периодов в своей жизни, но сохранила немало добрых традиций, главная из которых – приоритет прав и законных интересов наших сограждан, наших земляков, на защите которых всегда стоял прокурор!

С надеждой на то, что так будет и впредь,

Альфановости.рф, «НовостиАлтая.рф»

Валерий Зиястинов: “Сегодня решил покопаться в своих личных архивах, найти в них то, что может быть интересно, вне зависимости от времени. Когда было впервые опубликовано это интервью на сайте News22.ru, многие поразились прямоте оценок и мнений человека, не один десяток лет отдавшего служению Закону”.

В качестве личной реплики могу заметить, что Юрий Параскун – человек для некоторых “неоднозначный”. Но, при этом даже недруги вспоминают его, как фигуру, не по-должности, а по характеру и смелым поступкам. Для 90-х годов он был почти как легендарный “комиссар Каттани”, – считает Валерий Зиястинов, через 10 лет встретивший своего прежнего руководителя. Интервью проходило дома у Юрия Параскуна, в квартире на последнем этаже многоэтажки на проспекте Комсомольском.

Итак, 12 января 2014 года, в День, отмечаемый прокуратурой, как профессиональный праздник, родилось интервью человека, которого еще недавно знали почти все жители Алтайского края. Он был для кого-то последней надеждой, а для кого-то должностным лицом, олицетворявшим государственное обвинение в суде…

Юрий Федорович Параскун – прокурор Алтайского края (1991-2004).
Родился 17 декабря 1948 в г. Барнауле. Окончил Барнаульский юридический факультет Томского государственного университета. В 1985-1988 заместитель прокурора Алтайского края, в 1988-1991 прокурор Астраханской области, с 1991 по 2004 год прокурор Алтайского края. Государственный советник юстиции 2 класса, заслуженный юрист РФ, почетный работник прокуратуры России.
Годы службы прокурора Юрия Параскуна ознаменованы рядом уголовных дел, имевших общественный резонанс в крае и далеко за его пределами. Прокурор Юрий Параскун подписывал обвинительные заключения по уголовным делам в отношении организаторов заказных убийств и маньяков, а также лиц, совершавших масштабные хищения бюджетных средств. Среди фигурантов громких процессов были серийные убийцы и большие начальники. В том числе – тогдашние руководители ГУВД и ГАИ Алтайского края, краевой военный комиссар, высокие чины администрации Алтайского края.
В 2004 году не прекращавшиеся попытки сместить Юрия Параскуна с должности увенчались успехом. Он покинул прокурорский пост, сохранив жизненные принципы и честь генеральского мундира.
Благодарим Юрия Федоровича за согласие пообщаться со своими земляками через информационно-аналитический портал News22.ru и ответить на ВСЕ вопросы.
Когда он начал гонять в начале 90-х икорную мафию в Астрахани, его прозвали – “Комиссар Каттани”. На Алтае, куда в 1991 году перевели прокурором, к нему прилипло неблагозвучное — “Бульдог”.

– Не обидно было?

– Ну, что ж, не вижу ничего обидного в последнем прозвище. Если вспомнить эту породу, то она отличается крепкой хваткой и умением, вцепившись противнику в пятку, дожевать его до конца, до самого горла. Переводя это сравнение в плоскость работы с нарушителями Закона, возможно, так это выглядело со стороны. Людям виднее.
– Юрий Федорович! Расскажите, кто повлиял на Вас, на человека, юриста и прокурора, какие жизненные принципы помогали, или мешали Вам в работе?

– В детстве образцом для подражания были родители моего покойного отца. Простые крестьяне отличались чрезвычайной интеллигентностью, добрым отношением к людям, и ответным всеобщим уважением к себе. Они сформировали мою жизненные позиции и мировоззрение, суть которых коротко можно сформулировать так: “На добро добром — отвечают люди благородные, на зло добром – мужественные, на добро злом – только подлые”.
По этим категориям я и людей оценивал, и сам старался не попасть в то число, которое выглядит крайне непристойно.
В профессиональном плане я, как и мои коллеги воспитывались более приближенно к Конституции РФ (как и что бы о ней не говорили) и закону “О прокуратуре”. Государственными актами прокуратура была обозначена, как единая централизованная федеральная система органов, которая от имени государства осуществляет надзор за исполнением законов на всей территории России. И нарушения Закона, от кого бы они ни исходили, должны были положенным и достойным образом пресекаться. Для этого был и правовой инструментарий, который в последнее время значительно изменен в целях ослабления прокуратуры.
Мне сложно сказать, почему нашему государству не нужна сильная прокуратура, которая вынесла все ужасы начального этапа перестройки, попытки развалить нашу державу изнутри “парадом” местных суверенитетов, проникновением криминала во власть (что и в настоящее время не исчезло, являясь большой социально-политической проблемой)…
По этому поводу я обратился с вопросом к Президенту России на его последней “Прямой линии” с населением страны. Процитирую (читает СМС с телефона): “Уважаемый Президент! Почему, обладая сильной политической волей, являясь гарантом прав и свобод человека, Вы не пресечете беззаконие в судах, разрушение прокуратуры, произвол полиции. Именно здесь власть теряет авторитет. Параскун – прокурор Алтайского края в отставке, Ваш сторонник”.
Я, безусловно сторонник Владимира Владимировича Путина, и перемежающейся с ним фигуры Медведева. Но некоторые их действия указывают на продолжение идей М.С.Горбачева и Б.Н.Ельцина. По моему мнению, та буржуазная революция, которая была проведена Горбачевым с 1985 года, в основном, носила олигархический и уголовно-политический характер. И с произошедшим согласиться никак не могу. Полагаю, что суд Божий Михаила Сергеевича не минует.

– Как разворовывалось городское имущество в 90-е годы при Баварине, и что делалось в этой обстановке силовиками?

– Насчет разворовывания городского имущества. Всё, что тогда оказывалось в поле зрения прокуратуры, в том числе и разворовывание имущества разного уровня собственности: федерального, регионального муниципального — не откладывалось в мешок или “долгий ящик”. Фамилия Владимира Николаевича Баварина, в связи с какими-то темными махинациями, никогда не возникала. Этот человек пользовался заслуженным уважением горожан, и моим личным.
Если бы что-то случилось, то несмотря на это уважение, мы бы поступили, как того требовал Закон.
Кстати, прокуратура, достаточно жестко реагировала в то время на проявления беспредела со стороны органов правопорядка, нередко безосновательно применявшей силу к гражданам, и даже – детям. В этой связи, меня сегодня шокируют сообщения СМИ, в которых достаточно часто говорится о современных “полицейских войнах”. Так, на днях по телевидению рассказали, что в Первомайском районе молодой человек угнал машину, по требованию сотрудников полиции не остановился, затем выбежал на воздух, где был сражен автоматной очередью…
За подобные факты раньше наказывались руководители милиции, и возбуждались уголовные дела в отношении сотрудников, “переборщивших” с применением силы. Какой бы проступок человек не совершил, никто не имеет права отправлять его на тот свет, “без суда и следствия”. В период моей работы прокурором, хотя и к моему глубочайшему сожалению, ежегодно выносилось 50-60 приговоров сотрудникам милиции, за мордобой, коррупцию и бандитизм. После моего ухода названная цифра сразу понизилась раз в 10.
Каждый раз, возвращаясь к этой теме, утверждал и утверждаю, что в милиции, а теперь в полиции, в абсолютном большинстве служит мужественные, грамотные, бескорыстные люди. Но, факты неправомерных действий отдельных сотрудников очень болезненно отражаются на общественном настроении. Вряд ли стоит подробно вспоминать всем известные события в станице Кущевской или методы допроса в Казани, где в отделении полиции с помощью бутылки из-под шампанского “стимулировали” процесс дачи признательных показаний. Я сам почти три года прослужил в милиции. До сих пор очень этим горжусь. Но не могу назвать ни единого случая, чтобы в те годы случались подобные дикие вещи.
Поэтому полагаю, что совершенно справедливо задал Президенту России свой вопрос, который пока остался без ответа. Ослабление прокурорского надзора за полицией приводит к “ежовщине”, “абакумовщине”, “бериевщине”, к чему угодно. Поэтому считаю, что руководители государства должны быть как-то поближе к населению, интересы которого они отстаивают, а не к тем ведомствам, которые индивидуально защищают власть.

– Как Вас заставили оставить должность прокурора?

– Мне было 56 лет. В 2000 году, 12 января в Москве Президент Владимир Владимирович Путин вручил мне государственную награду – нагрудный знак “Заслуженный юрист Российской Федерации”. Сотрудники президентской Администрации были со мной очень любезны, прислали фотографию этого очень торжественного и трогательного момента, которым горжусь сам, мои дети, радовалась покойная мать… И буквально через месяц после этого господин Устинов, бывший Генеральный прокурор, который со “старой гвардией” особо не церемонился, предложил мне уйти в отставку. Еще через пять дней мне перезвонили из управления по кадрам, пояснив, что Устинов “погорячился”, но не имеет привычки перед кем-либо извиняться. Попросили отозвать рапорт об отставке. Я сделал это, хотя потом всегда жалел, что смалодушничал.
Моя перманентная отставка продолжалась еще почти пять лет. Страдал коллектив. Если с утра до обеда заканчивала проверку одна комиссия из Генпрокуратуры, с обеда начинала работать другая. Представляете, как это влияло на морально-психологический климат в коллективе. А нашим сотрудникам, в таких условиях, было необходимо исполнять еще и требуемые по Закону профессиональные обязанности.
Проблема была, наверное, даже не лично во мне, а в той плеяде моих коллег, для которых святилищем являлся Закон, а приоритетами — справедливость и права человека. К сожалению, сегодня этого в прокуратуре не вижу, да не обидятся работающие ныне коллеги, права которых ныне существенно урезаны.
Если говорить об истинном поводе, то я отказался делать “заказ”: когда невиновного требовалось утопить в грязной луже, а преступника возвести в герои. Хотя понимаю, что в новые времена — это в “норме”. В конечном итоге передо мной встал вопрос: в свои 56 лет, либо перестать бороться, либо поцеловать детей в последний раз и умереть. На этот раз мой рапорт об отставке отзывать уже никто не просил.
Отстраняясь от всего выше сказанного, напомню, что через непродолжительное время был отставлен с должности Генпрокурора РФ сам Устинов, а его заместитель Симученков, который поначалу называл меня “гордостью прокуратуры”, а затем благополучно “слил”, скоропостижно скончался.
Посодействовал в моей отставке и “народный губернатор” М.Евдокимов. Причем, до сих пор не пойму, то ли Он сам привел к власти в край “воровскую шайку”, то ли шайка привела к власти его. Но, по моему личному убеждению, не было более черных дней для Алтая, применительно к отношениям его команды с представителями федеральной власти. Для широких масс он “народный”, “прекрасный”. Может это так. Но, для закона этот человек был очень темный… Хотя, о покойных не принято говорить плохо.
Я не злопыхатель. Сам много в жизни перетерпел, перестрадал. Я всегда полагал, что всё еще впереди и Господь не оставляет меня испытаниями, давая милости, правда очень дозировано. Но, в любом случае, я за справедливость. Последний раз я просил милости у Бога в декабре прошлого года, когда у меня травмировалась мать: на 90-м году жизни сломала ногу, потом начались разные операции…. Я просил: “Продли ей годы жизни и избавь от мучений!” Когда матери не стало, я перестал обращаться к Всевышнему. Хотя крест на мне, я остаюсь с Богом. Но лишний раз беспокоить его просто не хочу. А если и придется помолиться, то только за своих детей, их здоровье и благополучие.

– Юрий Федорович, подбирая в прокуратуру на службу людей, на что, кроме профессиональных качеств вы смотрели? Кем из своих учеников Вы можете сегодня гордиться, а кого бы взяли на “переподготовку”?

– Создавалась система кадрового подбора и роста. Она с моим уходом, к большому сожалению, ушла в небытие. Мы готовили своих будущих работников со школьной скамьи. Тех, кто проявлял интерес к нашей нелегкой службе и приходил к нам. Мы отслеживали их прилежание, определяли путем психологического тестирования предрасположенность к алкоголю, наркотикам, смотрели из какой они семьи. При этом старались не допускать нарушения личных прав молодых людей и их родителей.
Наши “целевики” учились, как в классическом университете, так и в Алтайской академии экономики и права. Каждый семестр мы смотрели за их успеваемостью. Каждый год организовывались встречи на уровне прокурора края. Выпускники юрфака могли претендовать на прокурорскую должность при успеваемости на “4”и “5”. Были и такие, кто принимался сразу в краевую прокуратуру, за что меня некоторые критиковали.
Я, по прежнему, с глубоким уважением отношусь к своим коллегам, которые и сейчас в строю. Я с удовольствием с ними встречаюсь. Среди тех, кто в молодом возрасте пришел в краевой аппарат: заместитель прокурора края Александр Николаевич Фомин, первый заместитель прокурора Забайкальского края Максим Владимирович Шипицын, первый заместитель прокурора Республики Хакасия Николай Николаевич Макеев. При встречах мы честно и открыто глядим друг другу в глаза. Я специально называю имена своих коллег, которые поднялись в карьере достаточно высоко, либо работают за пределами края, чтобы своей лестной оценкой им не навредить. Мне сложно сказать, какую роль ныне могут сыграть мои положительные рекомендации в судьбе человека.
Что касается вопроса о необходимости кого-то “переподготавливать”, то скажу лишь, что у каждого своя судьба. Тем не менее, когда полгода назад произошли пусть и незначительные, но неприятные для меня события, связанные с коммунальной аварией, на нашу прокуратуру более полагаться не считаю нужным.
Коротко объясню суть дела. Чисто бытовая ситуация. Живу на последнем этаже. Весной потекла крыша, через потолок в коридоре полилась вода. Несколько суток подставлял под бегущие ручьи тазы и ведра. Родная прокуратура не смогла помочь. Несмотря на принятые “меры реагирования”, написанные представления и другие формальные действия, прокурорская работа осталась втуне. К самой прокуратуре, как и к моим правам немолодого уже гражданина, коммунальщики отнеслись с глубочайшим неуважением.

– Если бы Вам предложили сегодня вернуться на прокурорскую должность, Вы бы согласились? И обладая прокурорскими полномочиями, что бы вы в первую очередь сделали?

– Мечтать о том, что уже не вернется, вряд ли стоит. Но, если предположить нереальное, то я бы продолжил работу в том направлении, которое определено Конституцией РФ, законом “О прокуратуре” и тем, чего от нас ожидают жители Алтайского края. В период своей деятельности, я принимал на личном приеме за год по 700-800 человек. Я не хочу умалить заслуг своих замов, но их вклад здесь был на порядок меньше – человек 60-70. Так вот, я достаточно скоро пришел к выводу, что надо не просто дать ответ человеку, и забыть о нем. Стоит еще раз его побеспокоить, пригласить к себе и спросить: “Наши работники провели по вашей жалобе работу. Вам помогли? Вашу проблему решили?” Для каждого человека его забота, большая или малая – главная.
Потому, полагаю, что прокуратура обязана решать даже такие “мелкие” человеческие проблемы. Просто, для этого нужно помнить, что ты работаешь в прокуратуре, где главной твоей обязанностью является не получать заработную плату (кстати, сегодня не столь малую), а защищать людей.

– Как относитесь к нынешнему прокурору края?

– Я не знаком близко с прокурором края. Могу лишь пожелать всего самого доброго в его нелегкой работе, памятуя о том, что “прокурор” в переводе с латыни означает — “забота”, заботящийся”. Кто еще позаботится о правах населения Алтайского края, как не прокурор?

– Обычно, люди, уходящие с такого поста, какой был у Вас, идут в политику, в депутаты, в Администрацию. Вы до сего дня оказались в тени. Где вы работали с 2004 года? Почему никак себя не проявляли в поле публичной деятельности?

– Мне в жизни с лихвой хватило ответственности — государственной, общественной, личной — на прокурорской работе. В 20 лет стал следователем. В 25 – прокурором района. В 32 – начальником следственного отдела. В 35 – заместитель прокурора края. В 39 – прокурор Астраханской области. С 41 – прокурор Алтайского края. Немного неприятно, что на последнем профессиональном празднике, куда меня приглашали, о том, что я когда-то работал в этой системе, даже вскользь не было упомянуто. Наверное, теперь иные времена, новые веяния. Хотя подходы старые – я не был никогда любимцем власти.
После прокуратуры пару лет работал заместителем директора филиала Российской академии туризма. Последние годы – заместителем руководителя управления пенсионного фонда.

– Много ли у Вас друзей, и как Вы их выбираете?

– К счастью, живы два моих лучших друга. Теперь они пенсионеры, состоявшиеся люди: один мастер высокой квалификации, второй — бывший сотрудник правоохранительных органов. Общаемся с бывшим начальником ГУВД Астраханской области Геннадием Аркадьевичем Вержбицким – прекраснейший человек.
К большому сожалению, идем уже на седьмой десяток. На днях похоронил своего близкого друга – Виктора Анатольевича Вагнера, профессора, доктора технических наук, заведующего кафедрой. Крестьянский сын из семьи репрессированных, родом из села Покровка Баевского района. Он мог бы еще жить да жить… Ему было всего 63 года.

– Чем занимаются ваши дети?

– Дети мои юристы (к сожалению). И старшая и младшая дочери. Младшая, Елена, имеет второе образование психолога. Но влияние генов бабушки по матери привело к тому, что она, на пороге своего 40-летия, занялась дизайном женской одежды, интерьера. И достаточно успешно. Главное, что это ей интересно.
Младший сын, Никита, собирается по настоянию матери стать юристом. Я его от этого шага отговариваю.
Мой отец успел в своей жизни побыть солдатом и офицером. В 29 лет его жизнь, после отдаленных последствий войны, закончилась. Мне потом передали главное его желание: “Чтобы сын не был военным”. Не случилось, но внутренне я всегда был военным человеком. Мне близки дисциплина, организованность, порядок – всё то, чем во все времена отличалась русская армия.
Я предлагаю своему сыну альтернативу – педагогика, медицина, история. Он гуманитарного склада парень. Но, влиять радикально на его решения, безусловно, не стану.
Могу сказать, что горжусь своими детьми. Они не достигли высоких карьерных вершин, да это, на мой взгляд, и не нужно. Они дорогие, милые и любимые, и ничем меня не огорчают. Я рожден под созвездием Стрельца, огненного знака, в чем-то опасного для окружающих, и для семьи в первую очередь. Потому, пользуясь случаем, склоняю голову перед своей семьей, и прошу прощения. Надеюсь, что перед своими детьми ни в чем не виноват. Если есть в моей душе что-то доброе, это было отдано им. Дай Бог всем здоровья и счастья в жизни. Пока жив, буду их поддерживать.

– Если начать жизнь заново, что бы Вы в ней поменяли? 

– Совершенно несбыточно. Я имею основания быть удовлетворенным той жизнью, которую прожил. Мой духовный наставник Булат Окуджава на одном из последних концертов сказал: “Я прожил удачную жизнь. Жизнь была сложной, но трудности мне удалось преодолеть. Больше не хочу”.

– Какое достижение в своей жизни Вы считаете главным? 

– Я отец троих любимых мною детей.

– Когда придет срок встретиться с Богом, что Вы ему скажете?

– Я скажу: “Господи! Неужели ты есть?”

 

В завершение, автор выражает признательность ИА “Амител” за перепечатку интервью с портала News22.ru, что не позволило ему кануть в лету вместе с прежде популярным Интернет-ресурсом.

PS

Этому интервью уже несколько лет. Публикуем его практически ежегодно не по причине собственной лени, а лишь потому, что Юрий Федорович Параскун для многих взрослых  людей его знавших, либо о нём слышавших в 80-90 годы — был и есть Прокурор края. И многие до сих пор относятся к нему если не с симпатией, то с пиететом. При всём уважении, последователи, пока что не смогли продемонстрировать таких качеств, как самостоятельность и независимость, прилежание и интеллигентность в службе государевой, с акцентом на интересы человека и гражданина, сравнимой с теми, что отличали Юрия Федоровича, как прокурора и личность.

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

2,871 просмотров всего, сегодня нет просмотров