Кто морил голодом «несоветскую» Украину?
Когда говорят о голодоморе, в первую очередь имеют в виду именно Советскую Украину.
И дело не столько в последствиях, сколько в том, что современные украинские власти при прямой поддержке Запада активно спекулируют на тех трагических страницах в истории страны.
Между тем, в начале 1930-х годов далеко не вся территория современной Украины входила в состав советского государства.
Таким образом, территория современной Украины была разделена между четырьмя государствами – Советским Союзом, Польшей, Румынией и Чехословакией.
Социально-экономическое положение на Западной Украине в начале 1930-х годов было гораздо более худшим, чем в среднем в Польше, чему способствовали и общая отсталость этих территорий по сравнению с польскими землями, и меньшее внимание к их проблемам со стороны польского руководства.
Да, Львов рассматривался поляками как третий по значению польский город после Варшавы и Кракова, но в селах, населенных гуцульским (украинским) населением, царила полная нищета.
В 1932 году, по сообщениям польских газет, на Гуцульщине голодали 88,6% крестьянских хозяйств, причем в Косивском уезде голод охватил полностью 40 сел, в Наддвирнянском уезде – 12 сел, в Коломийском уезде – 10 сел.
Можно было встретить и молодых, и старых, и детей, валяющихся на дорогах в предсмертном состоянии. Те, кто еще мог ходить, пытались идти в другие села в поисках пропитания.
В Калушском воеводстве целые семьи полностью вымирали от голода.
Например, в Здунской Воле крестьянин пытался продать своего восемнадцатилетнего сына на ярмарке, чтобы спасти остальных членов семьи.
Это – не вымысел советской пропаганды тех лет, а информация из многочисленных заметок и статей в польских же газетах.
О страшном голоде на западе Украины были осведомлены и газеты западных стран. Так, газета «Украiнськi щоденнi вiстi», издававшаяся в США украинскими эмигрантами, писала:
Но как могло случиться, что целые территории Западной Украины оказались в таком удручающем положении?
Во-первых, польское правительство запретило гуцулам горных районов Западной Украины заниматься привычным для них древесным промыслом, что в неурожайный год полностью лишило крестьян средств к существованию.
Во-вторых, поскольку правительство Польши проводило политику дискриминации в отношении украинского населения Галичины и Волыни, никакой реальной помощи голодающим гуцулам оно не оказывало.
Дискриминационная политика польского правительства в отношении украинцев осуществлялась с тех самых пор, как земли Волыни и Галичины оказались в составе Польши.
Планировалось либо ассимилировать и растворить украинцев в польском народе, либо выдавить не желающих ассимилироваться за пределы страны.
Варшава сочетала военно-полицейские, культурные и экономические методы дискриминации украинского населения.
Но на голод, разумеется, наибольшее влияние оказали экономические методы.
Еще в декабре 1920 года был издан специальный указ о колонизации населенных украинцами земель на востоке Польши.
На них были расселены более 20 тысяч польских военных поселенцев, которым предстояло не только заниматься сельским хозяйством, но и оберегать польские государственные интересы на восточных границах страны.
Помимо военных поселенцев, в Западную Белоруссию, Западную Украину и Восточную Литву, находившиеся под польским управлением, прибыли и 60 тысяч гражданских колонистов.
Обычно одна польская семья получала земельный надел в размере 18-24 гектара, иногда – больше, но не более 45 гектаров.
На протяжении 1919—1929 годов 77 тысяч польских осадников получили Варшава, отправляя поселенцев на восток, убивала одним ударом двух зайцев.
С другой стороны, на границе с Советским Союзом формировался внушительный по численности слой польского населения, которому предстояло и выполнять задачу ассимиляции окружающего украинского или белорусского населения.
Между тем, Западная Украина и так была переселена, а местные крестьяне страдали от безземелья.
Сами польские поселенцы демонстрировали крайнюю враждебность по отношению к украинскому населению, нередко дело доходило до бытовых конфликтов на экономической почве, а польские власти, разумеется, всегда принимали сторону этнических поляков.
Следует отметить, что далеко не все поляки занимались самостоятельной обработкой земель, многие стали сдавать ее в аренду.
Безземельные украинцы лишались последних возможностей для заработка в сфере сельского хозяйства. Работы не было и в городах, да и крестьяне из глухих галицийских сел не владели должной квалификацией для работы на городских предприятиях, которых в аграрных Галиции и Волыни было и так не очень много.
Они и составили основную часть жертв голода на контролируемых Польшей территориях.
Стоит отметить, что ничуть не легче была ситуация и в Закарпатье, которое во время описываемых событий находилось в составе Чехословакии.
В отличие от польских властей, чехословацкое правительство было куда более либерально по отношению к местным закарпатским русинам, но экономическое положение последних также было крайне тяжелым.
Житель Закарпатья в интервью американскому журналисту рассказывал, что в горных округах целые семьи месяцами не видят иной еды, кроме нескольких полусгнивших картофелин и малого количества овсяного хлеба.
В селах Закарпатья началась эпидемия туберкулеза и тифа, некоторые села просто вымерли.
Не лучшим было положение и в районах, оказавшихся под властью Румынии.
Здесь местное славянское население сталкивалось еще и с национальным гнетом со стороны румынских властей, придерживавшихся радикальной националистической политики в отношении всех нерумынских национальных меньшинств королевства.
Среди основных причин голода в Румынии, помимо неурожая, были природные катаклизмы, например – сильные наводнения, приведшие к человеческим жертвам в Бессарабии и даже к прекращению железнодорожного сообщения между Кишиневом и Бухарестом, Буковиной и Польшей.
Советские агрономы в 1932 году писали о настоящей эпидемии ржавчины.
Но если в странах Западной и Центральной Европы, за счет уровня развития экономик, с последствиями неурожая еще справлялись, то в аграрных странах Восточной Европы ситуация была куда хуже.
Румынские газеты писали о настоящем голоде в Бессарабии, о голодных бунтах в Кишиневе.
Сотни голодающих людей устремились на штурм пекарен, полицейские, не в силах разогнать людей, открывали огонь на поражение.
В Текиншите из местной больницы сбежали прокаженные, поскольку их не кормили целую неделю. Пациенты отправились пешком в Бухарест, но им наперерез выдвинулся отряд румынской жандармерии – власть стремилась не допустить нагнетания обстановки в столице.
Таким образом, положение крестьянского населения было бедственным и в Польше, и в Чехословакии, и в Румынии.
Да и местные власти проводили по отношению к украинскому населению крайне недружественную политику, в основе которой лежало стремление к полному очищению подконтрольных территорий от украинцев как таковых.
Впрочем, начало 1930-х годов очень сильно ударило по трудовому народу во всех частях света.
Именно экономический кризис начала 1930-х годов стал одной из причин резкого «поправения» многих политических режимов Европы, прихода к власти в целом ряде европейских государств откровенно фашистских партий и движений.
Конечно, современные историки и публицисты, «разоблачающие» советскую власть, о том, что в начале 1930-х годов происходило на Западе, предпочитают молчать.
Но источники никуда не делись и достаточно лишь обратиться к польским, чехословацким, румынским, венгерским или даже американским и британским газетам тех лет, чтобы понять масштабы страшного голода, охватившего в 1931-1932 гг. Восточную Европу.
- Илья Полонский
1,158 просмотров всего, сегодня нет просмотров