«Он даже во сне в атаку ходит». — Говорили про бывших солдат, лётчиков, танкистов и всех тех, кому прошедшая и уже отгремевшая война не давала спокойно спать.
Достаточно было одной такой фразы и все понимали, о чём речь.
Хочу сегодня немного поговорить о теме довольно непопулярной, ни сейчас, ни тем более тогда — «Посттравматический синдром» у ветеранов.
Поговорить о тех, кого война так и не отпустила после 1945г.
Поговорить о людях, которые стали нашими «неофициальным потерями» на той войне.
Можно сказать, что эти люди так и не вернулись с войны.
Вернулись физически, но не морально.
Война прошла и прокатилась своим стальным катком через очень широкие слои советского общества, от тех кто воевал на фронте, до тех кто находился под оккупацией, был в плену или блокаде.
Тогда ещё не было широко известно терминов и официального названия данного явления.
Гораздо позже, на слуху будут «Вьетнамский синдром», «Афганский синдром», «Чеченский» ,«Добровольца Новороссии» «Сирийский» , а тогда с этими людьми никто не проводил курсы реабилитаций и психологи с ними не работали, да и сейчас не работают,хотя появились….
Только сейчас об этом понемногу начинают говорить и то, как то вскользь. Немного эту тему осветил С. Спилберг и Т.Хенкс в своем многосерийном фильме «Тихий океан» (» The Pacific»), в нашем кинематографе немного упомянули об этой проблеме в фильме «Диверсант 2: Конец войны».
Как он проявлялся? Как с ним справлялись?
Сотни тысяч людей годами не видели ничего кроме войны, во всех её проявлениях.
Кто то смотрел на это годы, а другим хватало несколько недель, дней или часов, чтобы запомнить на всю жизнь.
Многие ветераны упоминали, что на фронте люди реже болели, реже были подвержены простудным заболеваниям, организм мобилизовался в стрессовой ситуации, использовал все скрытые ресурсы.
Последствия этого всплывут позже, война у многих забрала не только молодость, но и здоровье.
Если здоровье можно поправить, то, что делать с душой?
Почему ветераны, не любили рассказывать про войну, а если рассказывали, то в первую очередь вспоминали смешные случаи и «фронтовые байки«?
Не хотели бередить прошлое, не хотели трогать, ведь до сих пор болит.
Человеческая психика так устроена, что старается спрятать подальше всё плохое, вытеснить это и заменить положительными воспоминаниями.
Кто то уходил в учёбу, заканчивал институты и школы, которые не дала закончить война.
Получал образование и уходил с головой в работу.
Восстанавливал страну и шёл на величайшие стройки социализма, другие поднимали культуру, играли в кино и театре, развивали науку, запускали людей в космос, шли в полярные экспедиции.
Но справлялись далеко не все, кто то уходил в запой, из которого не возвращался.
Были те кого дома не дождались или война забрала семью.
Никуда не делись бытовые и личные проблемы, а война, приобретенные на ней навыки, обилие оставшегося после неё оружия и стертые моральные грани, лишь обострили эти проблемы.
Были и те кто приобретя боевые навыки, ежедневно применяя их на фронте, годами решая насущные фронтовые проблемы с помощью оружия, перенёс эти методы и послевоенную мирную жизнь.
Такие пополняли собой послевоенные банды, а позже и лагеря, получая уголовные статьи.
Кто то выплёскивал пережитое на бумагу, пытаясь осмыслить и понять.
Так рождалась «лейтенантская проза» Юрия Бондарева, Константина Воробьева, Виктора Некрасова, Вячеслава Кондратьева, Василия Быкова.
Другие, в своих произведениях вымещали обиду, за потерянную молодость, за годы физических лишений и моральных утрат и решились опубликовать своё видение войны только на склоне лет, так появилась эпохальная книга Виктора Астафьева и «Воспоминания о войне» Николая Никулина.
Генералы писали мемуары, также стараясь найти виновных и причины неудач, убеждали себя, что конечный результат и победы оправдали всё.
В глубине души, многие из них хотели бы вернуться назад и принять другие решения.
Другие шли дальше, по зову присяги и долга отправлялись на «Корейскую войну» или использовали это как повод вернуться, в ставшую привычной за годы войны, атмосферу.
Война закончилась, началась новая мирная жизнь, одни сумели в неё встроиться, другие нет, продолжая воевать в своей душе и «ходить в атаку в кошмарных снах».
Одни могли перестраиваться, отключать, купировать это в себе, но не все, далеко не все.
Помощи из вне не было, у каждого был свой синдром и людям приходилось с ним справляться своими силами…
